Изучение судебной практики ЕСПЧ, возможно, в краткосрочной перспективе и потеряло значение для практиков, особенно в той части, которая касается приемлемости жалоб. Однако ни для научного сообщества, ни для судей, ни для тех, кто хочет понимать, как будет развиваться право в долгосрочной перспективе, в условиях борьбы двух разнонаправленных тенденций — глобализации и стремления оградить от нее свою национальную идентичность, — оно не потеряло ни своего значения, ни своей актуальности.

Практика ЕСПЧ уже оказала положительное влияние на нашу правовую систему, привела к улучшению работы правоохранительных органов, особенно уголовно-исполнительной системы, повысила уровень судебного надзора, повлияла на качество судебных решений и аргументацию суда. Конечно, будет некоторый откат, когда правовые позиции ЕСПЧ, например, по делам о свободе выражения мнения, о критике чиновников в прессе, об условиях содержания в местах лишения свободы, о сроках судебного разбирательства, о свободе собраний и ассоциаций будут игнорироваться, хотя эти позиции долгое время находили отражение в судебной практике российских судов, пусть и не всегда последовательно. Но выкинуть из правовой системы постановления Конституционного Суда и Пленума Верховного Суда, куда гармонизировали свои подходы к разрешению судебных споров с практикой ЕСПЧ, не удастся, потому что правовая система все-таки стремится к стабильности и не любит резких разворотов.

Вместе с тем, сегодня ЕСПЧ сталкивается с новыми категориями дел и новыми вызовами, которые постепенно встают перед национальными системами любых стран: это дела о глобальном потеплении и ответственности правительств перед будущими поколениями за непринятие своевременных мер, которые помогли бы избежать природных катаклизмов и смягчить разрушительные последствия, которые влечет за собой изменение климата; дела о влиянии цифровизации на неприкосновенность частной жизни; дела об использовании биотехнологий и многие другие, которые затрагивают всех граждан планеты независимо от того, каких ценностей они придерживаются, предпочитают ли традиционализм постмодернизму, веруют или нет, хотят ли демократии или ждут жесткой правящей руки.

ЕСПЧ ищет консенсус в такого рода делах, и изучение аргументов, которые этот суд находит, полезны и политикам, и правительствам, и ученым юристам, и судьям, потому что при поиске своего собственного пути всегда легче выбрать правильный, если уже есть какие-то дороги и тропинки, по которым ходили другие. Идти наугад, пролезая через бурелом, — не самая умная стратегия. Даже для того, чтобы сказать, что мы не пойдем вот этим путем, мы пойдем своим, нужно знать, куда ведут уже известные пути, нужно нанести их на карту, нужно понимать, почему мы этим путем не пойдем, так ли он плох.

За многие годы, что мы были в ЕСПЧ, юристы нашей страны приучились всесторонне анализировать проблемы, искать и обосновывать разные подходы, спорить и собирать информацию из разных источников, доказывать и убеждать. Для юриста важнее не итог, к которому пришел судья, а понимание его нити рассуждений — почему он к такому решению пришел, какие аргументы сыграли решающую роль, какие последствия для общества предвидел или не смог предвидеть. Сравнительное право всегда обогащало юридическую науку и практику, и право ЕСПЧ сейчас будет важным источником сравнительно-правовых исследований, эта его роль никуда не денется.